Утренний ветер тихо разметал кучи облетевших листьев, жёлтых, бордовых, коричневых, словно обгоревшие листы рукописей они летели под ноги прохожим. Я, молча, шла и наблюдала за маленькими вихрями, кружащими в такт музыке, звучащей где-то внутри меня. Нет ничего прекрасней, чем эта пора ранней осени. В это время внутри меня просыпаются старые чувства, дремавшие жарким летом. Тогда не было прохладных порывов ветра, не было этого тусклого солнца, с его робкими, ласковыми лучами, не было и этих перьев-облаков, не было такого свежего синего неба. Смотря ввысь, я чувствовала себя как никогда свободной, лёгкой, словно те самые перья, летевшие по небу.
Тысячу раз я наблюдала, самые необычные изменения небесной тверди, и каждый раз был не похож с предыдущим. Но даже этим утром я заметила тот необыкновенный оттенок неба, такого ясного и чистого цвета, встречающегося лишь на картинках. Медленно, шагая по дороге в университет, я смотрела на улицы, всё увиденное за два года учёбы мне казалось новым, ярким - старые дома, парк, где так часто нас мучили физкультурой … как вдруг мой взгляд упал на крышу мечети. Как она красива, из голубовато-зелёной мозаики, расписная, сказочная и такая далёкая.
Был понедельник, в этот день мусульман здесь почти не видно, она стоит пустынная и неприступная, словно крепость, недосягаемая, словно мираж. Мне всегда очень хотелось попасть туда, но мой восторг примешивался с долей почтения и страха. Конечно, я вспомнила о ней …
Мубарак – так звали девяностолетнюю хрупкую старушку, проживающую над нашей квартирой. Не знаю от чего, но она питала особую слабость ко мне, я отвечала ей тем же. Частенько после мусульманского поста, она приносила мне сладости и пирог, который сама испекла. Маленькая, в тёплом тулупчике, расшивном платочке (что я некогда ей подарила), она казалось доброй бабушкой из старой русской сказки.
Иногда, я приходила к ней в гости и сидела, на старом диванчике, она рассказывала мне про свою жизнь – старикам всегда надо высказаться, поговорить с кем-то. Потом она показывала мне свои старые фотографии ещё довоенные, где она была молодой женщиной, учительницей математике в деревенской школе (старые, почти стёртые черты молодого лица, узнать можно лишь брови и глаза, точнее их взгляд), на улице не то зима и снег, не то голые деревья с песком …
Я сидела у неё не долго - всегда находились более захватывающие занятия дома. Через час я вскакивала, обещала прийти снова, но редко сдерживала обещание.
Чаще всего она встречалась мне на прогулках. Надо сказать, что гуляла она часто (почти каждый день) и жару, и в мороз. И как я восторгалась этой хрупкой, маленькой женщиной!
Однажды она пришла к нам и радостно рассказала, что недавно ей пришла пенсия намного больше, чем она ожидала, и лишние деньги обязательно надо отдать. В этот день я была очень счастлива, мне дали 50 рублей (по тем временам можно было разгуляться), я сердечно поблагодарила старушку и побежала рассказывать всё маме.
На следующий день, мы снова встретили Мубарак на улице. Она медленно, но бодро шла по улице, увидев нас, она с одышкой и поздоровалась. Я умоляюще посмотрела на маму, мне очень хотелось проводить её до дома. Мама неохотно, но все, же согласилась (ей, как «человеку действия» всегда трудно медленно ходить за кем-то) и мы пошли дальше вместе. По дороге, Мубарак рассказала нам, что тот же вечер, после того как она отдала деньги какой-то парень подошёл к ней на улице и спросил:
- Бабушка, у Вас всё хорошо? Вам помощь не нужна?
И, несмотря на отрицательный ответ, вложил ей в руку 50 рублей и быстро пошёл дальше. Услышанное поразило нас, уже дома мы тщательно подумали обо всём. С тех пор, я крепко в верю в судьбу, в Бога … не так давно Мубарак не стало.
Однажды она сказала мне «– Я молюсь за тебя, словно за свою внучку». Проходя мимо мечети, я вспомнила эти самые слова, они всегда грели мою душу. Я молю Бога, кем бы он ни был позаботиться о душе милой Мубарак. Таких людей как она единицы, к сожалению я в последние месяцы не заходила к ней, всё реже виделась … только за неделю до кончины, заметила что глаза её стали прозрачней, словно стекло, а лицо ещё больше истощилось – приближалось её время и мы ждали когда это произойдёт. Когда я увидела из окна сверху развивающуюся белую простыню, сразу поняла что произошло. Я не плакала, но и заниматься прежними делами не смогла, конечно, со временем я отвлеклась, забылась, но память о ней пока жива.
Тысячу раз я наблюдала, самые необычные изменения небесной тверди, и каждый раз был не похож с предыдущим. Но даже этим утром я заметила тот необыкновенный оттенок неба, такого ясного и чистого цвета, встречающегося лишь на картинках. Медленно, шагая по дороге в университет, я смотрела на улицы, всё увиденное за два года учёбы мне казалось новым, ярким - старые дома, парк, где так часто нас мучили физкультурой … как вдруг мой взгляд упал на крышу мечети. Как она красива, из голубовато-зелёной мозаики, расписная, сказочная и такая далёкая.
Был понедельник, в этот день мусульман здесь почти не видно, она стоит пустынная и неприступная, словно крепость, недосягаемая, словно мираж. Мне всегда очень хотелось попасть туда, но мой восторг примешивался с долей почтения и страха. Конечно, я вспомнила о ней …
Мубарак – так звали девяностолетнюю хрупкую старушку, проживающую над нашей квартирой. Не знаю от чего, но она питала особую слабость ко мне, я отвечала ей тем же. Частенько после мусульманского поста, она приносила мне сладости и пирог, который сама испекла. Маленькая, в тёплом тулупчике, расшивном платочке (что я некогда ей подарила), она казалось доброй бабушкой из старой русской сказки.
Иногда, я приходила к ней в гости и сидела, на старом диванчике, она рассказывала мне про свою жизнь – старикам всегда надо высказаться, поговорить с кем-то. Потом она показывала мне свои старые фотографии ещё довоенные, где она была молодой женщиной, учительницей математике в деревенской школе (старые, почти стёртые черты молодого лица, узнать можно лишь брови и глаза, точнее их взгляд), на улице не то зима и снег, не то голые деревья с песком …
Я сидела у неё не долго - всегда находились более захватывающие занятия дома. Через час я вскакивала, обещала прийти снова, но редко сдерживала обещание.
Чаще всего она встречалась мне на прогулках. Надо сказать, что гуляла она часто (почти каждый день) и жару, и в мороз. И как я восторгалась этой хрупкой, маленькой женщиной!
Однажды она пришла к нам и радостно рассказала, что недавно ей пришла пенсия намного больше, чем она ожидала, и лишние деньги обязательно надо отдать. В этот день я была очень счастлива, мне дали 50 рублей (по тем временам можно было разгуляться), я сердечно поблагодарила старушку и побежала рассказывать всё маме.
На следующий день, мы снова встретили Мубарак на улице. Она медленно, но бодро шла по улице, увидев нас, она с одышкой и поздоровалась. Я умоляюще посмотрела на маму, мне очень хотелось проводить её до дома. Мама неохотно, но все, же согласилась (ей, как «человеку действия» всегда трудно медленно ходить за кем-то) и мы пошли дальше вместе. По дороге, Мубарак рассказала нам, что тот же вечер, после того как она отдала деньги какой-то парень подошёл к ней на улице и спросил:
- Бабушка, у Вас всё хорошо? Вам помощь не нужна?
И, несмотря на отрицательный ответ, вложил ей в руку 50 рублей и быстро пошёл дальше. Услышанное поразило нас, уже дома мы тщательно подумали обо всём. С тех пор, я крепко в верю в судьбу, в Бога … не так давно Мубарак не стало.
Однажды она сказала мне «– Я молюсь за тебя, словно за свою внучку». Проходя мимо мечети, я вспомнила эти самые слова, они всегда грели мою душу. Я молю Бога, кем бы он ни был позаботиться о душе милой Мубарак. Таких людей как она единицы, к сожалению я в последние месяцы не заходила к ней, всё реже виделась … только за неделю до кончины, заметила что глаза её стали прозрачней, словно стекло, а лицо ещё больше истощилось – приближалось её время и мы ждали когда это произойдёт. Когда я увидела из окна сверху развивающуюся белую простыню, сразу поняла что произошло. Я не плакала, но и заниматься прежними делами не смогла, конечно, со временем я отвлеклась, забылась, но память о ней пока жива.